Воспоминания добровольца об Абхазии

В 1993г. я работал при одном из храмов г.Ростова. Во всех бывших союзных республиках везде процветала русофобия, во всём всегда были виноваты русские. В тоже время у нас наблюдался подъём казачества, которое воспринималось тогда как патриотическая сила, на которую возлагались большие надежды.
В то время представители Абхазии обратились за помощью к казачеству и к духовенству, в частности Ростовскому.
Тогда в штабе Войска Донского на улице Суворова, был объявлен сбор желающих выехать в зону боевых действий для участия в них на стороне Абхазии и я, по благословению священника, прибыл туда, налегке, практически без вещей. Собралась группа в составе примерно человек 12-15. Был назначен старший, которому были выданы деньги на проезд в один конец. На границе должны были встречать представители Абхазии.
Трое из нашей группы решили отметить отъезд. В итоге в результате «превентивных боевых действий», начавшихся ещё в Ростове, на поезд садились все без исключения с травмами и иными «следами насилия» на лицах. (Кстати из за этих следов, абхазский встречающий не смог в нас опознать казаков, которых он представлял себе несколько иначе, и встреча состоялась на 12 часов позже). В общем, вид у всех был ещё тот.
В прибывшей команде было 12 чел. Все ростовские. Официально казаками с удостоверениями были не все. Мотивы, побудившие отправиться в горячую точку, у всех были разные: интересы России, «оторваться на нерусских», помощь возрождающегося казачества слабому, нелады с законом. Прибыли утром. Через границу можно было перейти без проблем по одному - два человека, но ждали встречающих от абхазской стороны. Прошли ночью всей группой (днём, как я уже говорил, наш вид не позволил встретиться с встречающим, плюс не согласованность по времени).
Проблем с пересечением границы не было никаких.
Сначала нас привезли на автобусе на одну из бывших турбаз, недалеко от Гудауты, где уже располагалась большая группа из другого донского города. Она в боевых действиях ещё не участвовала, но когда кто-то из наших сказал, что не откажется от одного из обещаний Абхазов, после войны получить землю и дом, то нас стали обвинять в наёмничестве, продажности, а про себя говорили, что приехали воевать за идею. Через пару недель, так и не поучаствовав в боевых действиях, эта группа срочно выехала, для решения каких - то важных политических вопросов на родину на две недели, но почему-то отдать свой идейный долг так никто из них и не вернулся. А костяк нашей группы задержался в Абхазии на 6 месяцев, но никто обещанных материальных благ не получил, да всерьёз никто и не рассчитывал.
На этой базе был пункт сбора прибывающих добровольцев. Здесь мы фактически ничего не делали. Нас только кормили и потихоньку экипировали самым примитивным образом.
У абхазов было намерение создать боевую роту из казаков, а затем возможно и батальон.
Через 3 недели после прибытия (за это время к нам стали подтягиваться как вновь прибывающие в Абхазию, так и уже поучаствовавшие в боевых действиях ( наступление на Гагры и две попытки взятия Сухуми) славяне. Всех записывали в казаки. Хотя в последующем в этом подразделении подавляющая масса л.с. была с Дона и Кубани. Л.с. на сотню ещё не было, но взвод уже был. Выдали оружие –АК74 и по четыре магазина, и мы начали боевую подготовку, по принципу: кто что знает или умеет, показывает и рассказывает, а мы коллегиально решали нужно нам это или нет и если нужно то отрабатываем. Учитывалась информация о текущих реальных боевых действиях.
Своих офицеров – запасников – сначала не было. Потом появился один бывший замполит, о результатах командывания которого была кое какая, не подтверждённая информация (его обвиняли в том, что он послал отделение на пулемёты, в результате чего отделение было полностью уничтожено), поэтому к нему относились настороженно и его знаниям и умениям особого доверия не было. Один раз провёл занятия по штурму зданий офицер десантник из дислоцировавшейся неподалёку ДШБ ВДВ РФ. В основном огневая подготовка и чуть-чуть тактики, пару раз рукопашка, и то в виде ознакомления – что в принципе можно сделать в наиболее часто встречающихся ситуациях. Пообщавшись с теми, кто участвовал в боевых действиях, я понял, насколько не готов и ничего не умею, из того, что требуется на войне, хотя срочная служба пошла в мотострелковых войсках. Я и раньше понимал, что в подавляющем большинстве в СА а потом и в РА, нет подготовленной пехоты (подготовленной не для караульной и гарнизонной службы и парадов, а для ведения реальных боевых действий), и когда начались бои это понимание подтвердилось и стало уверенностью и дошло до глубины души и стало стыдно, горько и обидно за нашу армию и появилась злость на офицерский состав СА и досада за безцельно проведенные в составе СА два года.
Погода стояла очень хорошая, с мая по сентябрь была в основном жара, только в предгорьях, на посты ночью приходилось брать бушлаты.
Зимний камуфляж и берцы выдали через две недели по прибытии. Но ремней не было, благо практически у всех были свои портупейные ремни. Все понимали, что выданного одного подсумка под магазины, будет недостаточно, и поэтому стали сами шить себе разгрузки – мы их называли лифчики. В скором времени узнали, что в одном из ателье г.Гудауты их шьют для нужд армии безплатно, и так как денег ни у кого не было, то этим немедленно воспользовались. На этой базе мы занимали один этаж. Другие этажи занимали абхазцы из батальона, к которому мы были приписаны.
Через два месяца после прибытия нас перевели на другую базу в Гудауту, где стали создавать чисто казачье подразделение.
Первые боевые выходы начались примерно через месяц после прибытия, ещё на первой базе, когда л.с. в нашем подразделения было человек 20 – не больше. Нашей задачей было дежурство на позициях с целью отражения возможных атак противника. Это была окопная война, и противники находясь на своих сменах старались друг друга сильно не тревожить, понимая, что впереди будут жаркие дни. В нашей же команде большинство было необстрелянных, но очень желающих повоевать. Поэтому скуки ради и не только, мы часто затевали сильную перестрелку с противником. Эффект в плане потерь у противника думаю, был небольшой, но у своих определённый авторитет мы всё же заработали т.к. не отказывались применять по противнику любое оружие. Например, Абхазы не очень хотели из за тяжести таскаться с СПГ-9, мы же с энтузиазмом и насколько хватало наших скудных знаний, стали обстреливать позиции противника, и даже пытались поразить автомобиль, как мы предполагали с очередной сменой пехоты, ориентируясь на свет фар.
Примерно в этот период произошёл любопытный боевой эпизод. К нам перешёл из батальона абхазцев сибирский парень Александр, который уже успел повоевать на этой войне. Он явился со своим гранатомётом РПГ7. Во время одной из смен,
он вышел прогуляться в сторону от наших позиций. Во время этой прогулки он столкнулся с грузинским снайпером и решил его уничтожить из гранатомёта. Несмотря на большую разницу в свойствах оружия, он начал перебежками приближаться к берегу реки. При этом снайпер, который находился на другом берегу, произвел выстрел по Александру и промахнулся. Тот в свою очередь выстрелили по снайперу из гранатомёта. И хотя он промахнулся то же, снайпер дуэль не продолжил, и в дальнейшем на этом участке он больше не появлялся.
После этих выходов на боевые, количественный состав нашего подразделения начал быстро расти. К сожалению сказать это о качестве было нельзя. Когда людей стало около сотни, и мы дислоцировались уже в Гудауте, усилились не очень хорошие подводные течения, обычные впрочем для вольного казачества, типа-командир не такой, давайте изберём достойного батьку –атамана. Началось пьянство, неконтролируемое использование оружия. При этом мало кого волновало, что стрельба ведётся не в боевых условиях, а на отдыхе, на территории пансионата, и совсем рядом жилые дома.
В нашей «старой» группе наметился раскол. Основной части такое положение не нравилось и мы старались поддерживать определённый порядок, но были и другие мнения.
Во избежание не оправданных потерь, а в сложившейся обстановке они могли случиться, основной состав «старой» группы, перешёл в другой абхазский батальон, и стал отдельным казачьим подразделением, приданным одной из рот этого батальона. Вскоре мы узнали, что в казачьей сотне, которую мы покинули, появилось первые небоевые потери – два трупа по пьяни.

Эпизод с Александром неплохо характеризует боевые качества грузин. Они вообще не стремились к активным боевым действиям и близкий огневой контакт избегали. При любой нашей попытке сократить дистанцию он неизменно уходили. Зато у них хорошо работала артиллерия и арткорректировка, за счёт украинских специалистов - бывших служащих СА.
Кроме того, у грузин было большое преимущество в бронетехнике и ином тяжёлом вооружении, артиллерии.
Поэтому у грузин основные потери были от стрелкового оружия и средств ближнего боя, а у абхазской стороны - от осколков. Основная тактика грузин состояла в том, что они отходили не принимая ближнего боя и потом накрывали артогнём позиции занятые абхазами.
Отношение к пленным и раненым со стороны грузин было неподобающим – издевательства и глумление было нормой.
Были также случаи изнасилования пленных.
Абхазы, как правило, не издевались, но в живых никого из мужского грузинского населения не оставляли.
Абхазы не хоронили мёртвых грузин вообще. Трупы могли лежать на дорогах по месяцу и больше. Их обгладывали свиньи, индюки и куры.

В новом батальоне нас встретили настороженно и долго не выдавали оружие.
Когда выходили на позиции, то на посты брали оружие у абхазов. Сразу бросилось в глаза, что в этом батальоне многие отказались от лифчиков, а вместо них носили по два стандартных автоматных подсумка, а чтобы ремень не тянуло вниз, из любых двух ремней делали что-то вроде портупеи времён царской армии и гражданской войны. Когда началось наступление и у меня стало с десяток магазинов, я понял, почему они так поступали. Дело в том, что Абхазские лифчики были пошиты таким образом, что карманы для магазинов у них были расположены на уровне грудной клетки, и поэтому при большом количестве магазинов, к тому же под патроны 7,62, приходилось сильно стягивать лифчик, что бы магазины не стучали по рёбрам. При этом сильно затруднялось дыхание, и сильно сковывались движения. Хочу добавить, что ремень, на котором висят автоматные подсумки, не должен быть по совместительству ремнём, поддерживающим штаны. Эта система должна быть отдельной. По-видимому, оптимальным вариантом разгрузки для просто пехотинца, является ременно-плечевая система, с низким расположением основного груза.
Первое наступление, с нашим участием должно было начаться июльским утром, поэтому нам ночью выдали оружие. Но к счастью наступление было отложено на пару дней, и у нас появилось время пристрелять наше оружие.
О выдаче холодного оружия, малых сапёрных лопат и прочего, вообще не было и речи. В свой первый бой, я из нашей группы шёл самым экипированным - у меня было пять магазинов.
В основном у ребят было по три магазина, у одного - двух 2 магазина, а у одного один. Все понимали, что после первого же боя это положение изменится, но в этом бою ещё нужно было остаться в живых.
Первые потери в группе, к счастью раненными, появились до боя. Просто ребята, заняв свои исходные позиции, немного устали от ожидания, забыли о наблюдателях противника и об элементарной маскировке и осторожности и их сначала накрыли из гранатомёта, а затем обстреляли из пулемёта.
После первого боя в Команах, мы побывали с боями в различных районах Абхазии – Шрома, высота Ахбюк, и др.
После боёв за высоту Ахбюк наступило перемирие. В этот период уже наступил перелом в войне в пользу абхазцев и больше наша группа в боях не участвовала, за исключением нескольких человек.
За всё время пребывания в Абхазии к нашей группе периодически приходились разные люди. Кто-то оставался, кто-то уходил, кого-то сами выгоняли. Но основной костяк- ростовский - оставался до конца. Он не давал никому поворачивать и настроение и деятельность всей группы в ненужном направлении, а такие попытки были, и возьму на себя смелость утверждать, что и относительно небольшие потери – 1 убитый 2 тяжёлых и 2 лёгких – были тоже благодаря костяку.
Для тех, кто понимает, что всем скоро придётся воевать, могу посоветовать только одно: использовать любую возможность, что бы самого себя экипировать всем, чем только можно – и одеждой и обувью, и холодным оружием, шанцевым и иным инструментом, приборами, спальником, защитой от дождя и прочим. Благо – есть спецмагазины, где всё можно купить. И не забывать о боевой самоподготовке, потом заниматься будет некогда. «Пот бережёт кровь» Суворов.

С.Б. Константинов